Тебе хочется быть другой. Раскрепощённой и смелой. Ты не хочешь слышать в ответ надоевшее за пять лет «заучка Грейнджер» или «Эй, Герм дай списать!». Надоело, достало и совсем наскучило. Хочется быть девочкой, которая всё получает, девочкой, которой свистят вслед, но пока ты такая, какая есть. Ты изменилась в плане внешности, но внутреннее осталась той – же Гермионой. Если подумать то ты могла – бы расти не хуже Паркинсон, с семьёй матери в фамильном имении, быть истинной аристократкой, но всё – же по маггловски. Ты могла сидеть с прямой спиной за столом, знать, как действовать на парней оставаясь при своём достоинстве и гордости, знала – бы правила светской беседы. Но и это не была – бы ты настоящая. А знаешь ли ты, какая ты настоящая? Наверное, половину на половину. Этакая нейтральная сторона между «светлым» и «тёмным». Хотя скажи бы ты это своим друзьям, то они, наверное, покрутили – бы у виска пальцем. Сказала тоже, «Гермиона, аристократична». Ты ещё помнишь реакцию аристократов на тебя в платье от Твилффита и Таттинга. Эти наряды стоят бешеных денег, а тут «грязнокровная нищенка» разоделась. Если подумать, то твою семью не считают «среднячком» в маггловском мире. Родители – стоматологи профессионального уровня, получающие не маленькую зарплату ежемесячно, тогда почему ты выросла неизбалованной? И опять – таки, тебя воспитывали так, чтобы ты не выросла этой самой отчаянно хотевшей получить всё и всех девочкой, которой так рьяно ты хочешь стать.
Когда вы, наконец, садитесь в карету ты замечаешь на себе взгляды друзей и видишь, как они переглядываются. Что – же эффект шока достигнут, но ты не так рада, как ожидалось. Может в тебе больше от «нормальной» Гермионы? От той, которая любит читать и является гриффиндорской заучкой? Или же нет? Тяжело, ох, как тяжело. И вновь в твоей голове начинается буря. Теперь уже ты думаешь о «вражде» факультетов. Так ли она тебя волнует, как раньше? Или тебя волнует кто – то определённый, чтобы препираться с ним? Из – за своих мысленных рассуждений ты даже не замечаешь, что пересекла порог родной школы и стоишь перед первокурсниками – впервые то в жизнь обязанности старосты перестали тебя волновать должным образом. Дождавшись профессора Макгонагалл ты устало встаёшь в шеренгу гомонящих однокурсников и перед толпой открываются двери Большого Зала, которые теперь надлежат быть открытыми до следующего лета. С грустью переступив порог, ты понимаешь, как скучала по школе и мысленно радуешься, что ещё не всё потеряно. Садишься на привычное место рядом с Роном, Гарри и Джинни. Рон сетует, что еду пока не подали, а Гарри и Джинни стараются не смотреть на друг – друга так явно, что наверное, даже Снейпу уже это известно.
- Мне кажется, в этом году на Гриффиндор отправят больше учеников, чем на Слизерин. Рон в буквальном смысле вырывает тебя из твоих раздумий, и ты находишь силы, чтобы выдавить неуверенную улыбку.
- В том году, кажется, ты тоже так и говорил. В итоге большая часть оказалась на Пуффендуе!
Вытянув шею и смотря на пуффендуйских школьников, твой взгляд падает на слизеринский и тут – же натыкается на неразлучных друзей. Бога ради, если – бы это были Кребб и Гойл. К твоему сожалению это оказываются Забини и Малфой. Первый занят слизеринскими девушками, и я усмехаюсь. Никто ещё не мог скрыться от Забини и его итальянского прононса, да и к Малфою опасно подходить. Ты сама сегодня в этом прекрасно убедилась, дорогуша.
- Привет, ребятня! Это появился Джордж Уизли и заблистал своей улыбкой, освещая всех, как солнышко. Интересно, а узнает он тебя изменившуюся или не узнает? Видимо не узнал. Слова Джорджа относились к Гарри и Рону, но ты решила поздороваться, выглянув из - за широкой спины Рона.
- Здравствуй Джордж! Как лето прошло? Где Фред?
